Мы в социальных сетях

Главная Об Алматы Интересное событие Об Индии Разные статьи


Алматы весной




»Карта Алматы


Новое:
Верный и верненцы в романе-эпопее «Путь Абая»
(02.03.2020)
Сколько фонтанов в Алматы?
(10.08.2017)
Сколько лет истории фонтанов Алматы?
(10.08.2017)

Поделиться:

27.10.2013 г. © Алоис Назаров. Перепечатка запрещена.


Неизвестная Алма-Ата, или город, каким его не видели
(Часть третья)

Алматы на карте
Предварительные пояснения

В двух предыдущих очерках, объединенных темой «Неизвестная Алма-Ата», речь шла о нереализованных архитектурных проектах довоенной Алма-Аты. То есть о проектах, которые были созданы, о которых сообщалось широкой общественности в прессе, но здания по ним так и не были построены.

В третьей, заключительной, части расскажу о памятниках, монументах, которые собирались возвести, но так и не возвели.

К вопросу об употреблении топонима Алма-Ата. Хотя в настоящее время официальным названием считается Алматы, в серии очерков, объединенных заголовком «Неизвестная Алма-Ата», используется название, бывшее официальным в рассматриваемый период времени. Для исторических и краеведческих исследований такой подход автору представляется более корректным, чем, скажем, изменение Алма-Ата на Алматы даже в выходных данных книг, изданных в советское время.


Решение Думы не претворили в жизнь

В дореволюционном Верном и вообще в границах современного Алматы памятников было очень мало. Знаменская часовня в память землетрясения 1887 года (на Гостинодворской площади), часовня в память землетрясения 1910 (стояла на выезде из Малой станицы в начале дороги на Талгар), да бюст русскому императору Александру II (стоял в Пушкинском парке, недалеко от Кафедрального собора). Ни один из этих памятников не сохранился. И прежде всего по идеологическим причинам. Если церкви, часовни, мечети в стране воинствующего атеизма либо сносили, либо использовали под светские нужды, то бюст императора воспринимался как символ самодержавия и колониального прошлого.

Вероятно, такая же судьба постигла бы и бюст человека, которого заслуженно считают «устроителем Семиречья» – генерала Герасима Алексеевича Колпаковского, который с 1858 по 1882 год занимал высшие воинские должности в Семиречье (в 1867–1882 гг. – военный губернатор Семиреченской области). Колпаковский умер в апреле 1896 года. И уже 19 мая верненский архитектор П. В. Гурдэ обратился с письмом к городскому голове с предложением установить в городском парке бронзовый бюст Колпаковскому.

На следующий день, 20 мая 1896 года, Городская дума постановила соорудить в центре Верного памятник на проспекте его имени (ныне – проспект Достык) и ассигновать из городской суммы 5 тысяч рублей, а также обратилась к друзьям Колпаковского внести посильную лепту в это дело. Была открыта подписка для сбора средств в Семиреченской области, Туркестанском крае и в Санкт-Петербурге (ЦГА РК, фонд 48, опись 1, дело 500)

Но до создания бюста дело так и не дошло. Очевидно, средства на бюст собирались не так скоро. Потом началась мировая война, затем – революция. В общем, не до памятников тогда было. А с установлением советской власти ни о каких монументах царским генералам, представителям колониальной администрации ушедшей эпохи не могло быть и речи. Даже проспект имени Колпаковского в Верном переименовали одним из первых, назвав его в марте 1919 года в честь Ленина. Так что, даже если бы бюст Колпаковского в Верном установили, долго при новом режиме он бы не простоял.

Между тем, в одной алматинской газете в середине 2000-х годов появилась статья, в который автор уверяет, что бюст Колпаковского стоял на аллее недалеко от Кафедрального собора, но исчез в 1918 году. Можно согласиться с мнением, что в данном случае за бюст Колпаковского был ошибочно принят бюст Александра II, который виден на дореволюционных фотографиях.


Первые советские скульптуры и памятники в Алма-Ате

Даже опытные краеведы порой делают неправильные умозаключения. Например, на сайте proskurin.ucoz.kz Владимира Проскурина в одной из его многочисленных публикаций читаем:

Первым памятником города Алма-Аты, установленным в эпоху социализма, была конная статуя руководителю восстания 1916 года Амангельды Иманову (открыт в Октябрьские торжества 1950 г.)

Разумеется, это не так. Первые памятники в Алма-Ате были установлены еще до Великой Отечественной войны. Во второй половине 30-х годов в газете «Социалистическая Алма-Ата» была напечатана краткая заметка о том, что из Москвы получен ряд скульптур, выполненных по заказу отдела благоустройства городского совета. В числе их: большие бюсты Ленина и Сталина, фигура Сталина в полный рост, сделанная из цемента, фигуры девушки-спортсменки и пионера с планером. Полученные скульптуры предназначены для художественного оформления улицы Абая (до 1960 года так называлась улица Тулебаева).

Памятники Ленину и Сталину перед Музеем истории атеизма
Памятники в Алма-Ате


До войны же, в 1940 году, в ЦПКиО имени Горького установлен и памятник Максиму Горькому, который там стоит до сих пор.

Был в довоенной Алма-Ате и «памятник в шинели» около соснового парка. Так он обозначен в романе «Факультет ненужных вещей» Юрия Домбровского, действие которого разворачивается во второй половине 30-х годов. Возможно, речь идет о памятнике Феликсу Дзержинскому. Но не о том, который разрушен в 1992 году членами партии «Алаш», «Желтоксан» и «Азат» при молчаливом попустительстве работников органов внутренних дел столицы и МВД республики. Тот памятник, стоявший на улице Дзержинского чуть выше улицы Калинина, был открыт только в 1954 году.

В целом же, памятников известным деятелям в довоенной Алма-Ате было совсем мало. Преобладала городская скульптура, изображавшая аллегорических летчиков, девушек, пионеров, спортсменов и т .п. Их устанавливали на улицах, в парках, ими украшали фасады новых общественных зданий. О декоративной скульптуре в Алма-Ате и ее авторах можно найти в очерке «Гений и злодейство – две вещи несовместивые» упомянутого выше Владимира Проскурина.


Аллегорическая скульптура работы Ивана Вахека около ресторана №1
Памятники в Алма-Ате


Конкурс среди московских скульпторов

Хотя в столице социалистического Казахстана в 30-е годы уже жили и работали свои скульпторы (например, Вахек, Войцеховский, Пономарев, Риттих, Симонов), конкурс на памятники Абаю, Амангельды Иманову и Чапаеву, создать которые для Алма-Аты решило правительство Казахской ССР, объявил Московский областной совет советских художников и скульпторов. Сообщение в прессе об этом конкурсе, который должен был длиться четыре месяца, появилось в начале февраля 1938 года.

Участники конкурса знали, в каких местах города будут установлены и памятники и получили возможность увязать свои проекты с архитектурным ансамблем. Памятник Абаю собирались установить перед Дворцом культуры (нынешнее здание Казахской государственной филармонии). Памятник Чапаеву – в ЦПКиО. Памятник Амангельды Иманову – перед национальным театром. Казахским национальным театром в период строительства называли нынешний ГАТОБ – театр оперы и балета.

Всю необходимую информацию для конкурсантов собирали приехавшие в Алма-Ату московские скульпторы Вячеслав Андреев и Гавриил Шульц. У Вячеслава Андреева была еще одна цель приезда в Алма-Ату: сделать к юбилею Джамбула бюст акына.

В проектных заданиях говорилось, что памятники Чапаеву и Амангельды должны отразить героев в свойственном им обычном виде: на коне, в стремлении вперед, к победе. В ином плане мыслился памятник Абаю – в спокойной рабочей обстановке. Памятник должен был ясно подчеркнуть роль и место Абая в казахской литературе, в культуре казахского народа.

В конкурсе приняли участие 16 скульпторов. Среди них как видные мастера скульптуры (Вера Мухина, Борис Королев, Георгий Нерода и др.) так и талантливая молодежь.

О результатах конкурса, о достоинствах и недостатках конкретных проектов сообщила в начале сентября 1938 года «Архитектурная газета». Автор обзора итогов конкурса – скульптор и искусствовед Борис Терновец. Его описания я ниже и буду цитировать.


Образы легендарного красного полководца

Проекты памятника Чапаеву представили шесть скульпторов. Требование было дать героический образ пламенного бойца в окружении его соратников. Однако, по замечанию Б. Терновца, не все участники конкурса выполнили это требование. Из проектов он выделил работы Бориса Королева, Льва Кардашева, и, особенно, Ивана Ефимова.

Иван Семенович Ефимов (1878–1959) – русский советский скульптор и график, Народный художник СССР. Как скульптор участвовал в оформлении ряда постановок в МХАТе, Большом театре. Известен как замечательный скульптора-анималиста, мастер в передаче животных, грации их движений. Находка Ефимова – «сквозная» скульптура, или «скульптурная графика» (термин Ефимова). Рельефы Ефимова украшают Ярославский вокзал в Москве, детские комнаты Ленинградского вокзала, станции Московского метро, интерьеры Пушкинского дома в Петербурге.

Вот как характеризовал Борис Терновец проект памятника Чапаеву, представленный Ефимовым.

Решение Ефимова отличается смелостью, оригинальностью композиционного замысла. Бронзовая фигура Чапаева на коне поставлена на бронзовом сквозном овальном пьедестале, прорезной барельеф которого дает изображение чапаевской армии. Насыщенный динамикой силуэт фигуры, сквозной пьедестал, построенный на ажуре, придают всей композиции легкость, устремленность, выразительность, выделяющие ее из обычных решений конной статуи. Под лучами солнца этот сверкающий золотистой бронзой памятник будет особенно эффектен на фоне южной природы и далекого белого кряжа снежных гор.

Чапаев Ефимова – весь порыв, устремление вперед. С большой остротой и смелостью новатора скульптор показал движение коня. Проблема изображения несущейся, поднявшейся на задние ноги лошади всегда заставляла скульпторов прибегать к тем или другим условным приемам, так как удержать массивный вес лошади и всадника на двух точках задних ног технически невозможно. Необходима добавочная опора: в великолепном коне Фальконета такой опорой является хвост лошади, принимающий на себя основную тяжесть нагрузки. В других случаях скульпторы прибегают к условным подпоркам в виде деревьев, скал.

Поставленный перед подобной необходимостью, Ефимов, этот неистощимый выдумщик, делает смелый опыт использования в качестве подпорки крупа лошади дыма от взорвавшегося внизу орудийного снаряда. Прием, по существу не более условный, чем и предыдущие. Однако этот прием обладает тем преимуществом, что вместо механически вводимой подпорки (дерева, скалы) дает возможность скульптору ярче охарактеризовать действие, показать Чапаева в боевой обстановке, бесстрашно устремленного вперед, среди ураганного огня противника. Такие моменты особо характерны для Чапаева.

Эскиз Ефимова создает выразительный образ неустрашимого героя, несущегося навстречу врагу. При дальнейшей работе над памятником необходимо добиться большего портретного сходства, изменить кое-какие второстепенные детали (бурка Чапаева). Вызывает сомнение и форма земляной насыпи.

Проект памятника Чапаеву Ивана Ефимова
Памятники в Алма-Ате


Проект памятника Чапаеву представил и Борис Данилович Королев (1884–1963) – скульптор-монументалист, стоявший у истоков формирования советской скульптурной школы, один из главных организаторов деятельности по осуществлению ленинского плана монументальной пропаганды. Из памятников важнейшие его работы: Борцам революции в Саратове, Бауману на Бауманской (Елоховской) площади в Москве, Ленину в Ташкенте.

Борис Терновец о проекте Бориса Королева:

Более традиционный характер имеет решение Королева. Это впечатление оставляют как композиция движения коня, так и тяжелый постамент. Неудачны пропорции лошади с ее удлиненным крупом и укороченными ногами. Фигура самого Чапаева выразительна: в его образе чувствуются отвага, горение. Памятник в целом не лишен присущей работам Королева экспрессии и силы.

Лев Алексеевич Кардашев (1905–1964) в конкурсе состязался со своим учителем Иваном Ефимовым.

Талантливым, свежим эскизом представлен молодой Кардашев. В неистовом движении несутся навстречу врагу три всадника. Горнист трубит атаку. Чапаев несколько вынесен на своем коне вперед. В изображении лошадей много меткого наблюдения, много правды, почерпнутой непосредственно из изучения натуры.

Уже в своей «Атаке конницы» (юбилейная выставка РККА в 1938 году) Кардашев показал, как хорошо он чувствует и передает движение коня. Новый его эскиз знаменует дальнейший рост скульптора. Однако свежая работа Кардашева не заключает в себе необходимых элементов монументального памятника. Его меткие наблюдения недостаточно обобщены. Образ Чапаева недостаточно выделен. Чапаев воспринимается как рядовой участник группы. Перед нами не столько проект памятника Чапаеву, сколько новый увлекательный вариант «Атаки конницы».


Абай в проектах Рындзюнской и Шильникова

Из проектов памятников Абаю Борис Терновец выделил два – Рындзюнской и Шильникова.

Скульптор Марина Давыдовна Рындзюнская (1877–1946) в историю советской архитектуры вошла и как автор памятника Лермонтову в Тамбове, и как автор первого бюста Сталина, который делала с натуры в 1925 году, еще до начала культа личности. Тогда она объяснила будущему вождю всех народов, что хочет изобразить его не таким, каков он есть, а каким он должен быть. Чтобы народ понял, почему он – один из главков.

Борис Терновец о проекте Рындзюнской:

Проект Рындзюнской привлекает, прежде всего, удачным решением архитектурно-скульптурного ансамбля. Памятник Абаю на низком, украшенном рельефами постаменте, с круглой сквозной узорчатой каменной оградой, в окружении небольших водоемов и стройных тополей, пространственно прекрасно увязан с находящимся сзади Дворцом культуры. Темами рельефов Рындзюнская выбрала характерные сцены из жизни Абая. Резные украшения ограды вводят в мир типичных для его поэзии образов или дают цитаты из его произведений. Удачно и с тактом использованы мотивы восточного орнамента.

Образ Абая, его мудрая простота, углубленность хорошо прочувствованы скульптором, движение естественно. Однако выбор мотива движения (у Рындзюнской Абай играет на домбре) недостаточно глубоко выражает историческое значение Абая.

Николай Иванович Шильников (1893–?) к началу конкурса был известным скульптором, автором памятников Степану Халтурину в Кирове (Вятке), Ленину (в Новгороде и Элисте). Мнение Бориса Терновца о проекте памятника Абаю Шильникова:

Созданный им образ дышит энергией, стойкостью, непримиримостью к окружающему; он лучше вяжется с характером поэзии самого Абая, поэта-бойца, с его идеалом сильной, гордой, свободной человеческой личности. Однако постамент и все архитектурное решение Шильникова мало интересны, снижая действие интересно задуманного образа.

Как отметил Борис Терновец, в истолковании образа Абая скульпторы могли жаловаться на недостаток изобразительной документации (сохранилась лишь одна фотографическая карточка Абая в преклонном возрасте).


Казахский герой в воображении москвских скульпторов

Участники конкурса на памятник Амангельды были лишены какого-либо документального материала в отношении Амангельды Иманова. Скульпторы не имели даже фотографии героя.

Это. давало, с одной стороны, большую свободу трактовке образа Амангельды, с другой, вызывало известную неуверенность решения, как результат недостаточно ясного представления о герое. Эта нечеткость образа ощущается у Добрынина, у Тенеты и особенно у Нероды, проект которого остался в стадии первоначального эскиза.

Тенета дает наиболее интересное архитектурно-пространственное решение: создаваемая им перед зданием национального театра площадь репрезентативна, выразительна. К сожалению, образ самого Амангельды лишен у Тенеты характерности.

В этом отношении наиболее убедительным представляется образ любимого героя казахских масс у Андреева: здесь и ярко выраженный национальный типаж, и говорящий жест призыва, и смелость, решительность, революционного бойца. Однако в решении движения лошади Андреев оказался совершенно беспомощным.

Из остальных проектов следует отметить работу впервые, кажется, выступающего в конкурсе Штамма. В проекте его имеют удачные моменты национальной характеристики Амангельды. Ошибка Штамма в том, что он решает композицию памятника в статическом плане. Движение всадника лошади недостаточно выразительно. Но статика и бурное существо революционной деятельности Амангельды – понятия не совместимые. Следует, с другой стороны, подчеркнуть, что скульптор в разработке постамента обнаруживает хорошее чувство пропорций и развитой вкус.

Насколько мне известно, из этих 16 скульптурных проектов ни один не был воплощен в виде памятника. Памятник Чапаеву в Алма-Ате так, кажется, и не создали. А памятники Амангельды и Абаю воздвигли позже, после Великой Отечественной войны, но по проектам других скульпторов.


Проект памятника Амангельды Алексея Тенеты
Памятники в Алма-Ате


Фурманов, да не тот

Находившийся в Верном чуть более двух месяцев комиссар и писатель Дмитрий Фурманов на долгие десятилетия оставил в Алма-Ате след и в топонимии, и в монументалистике. Одна из центральных улиц города – имени Фурманова. В городе можно найти два бюста-памятника Фурманову – на пересечении ул. Курмангазы и Фурманова (1967 год, скульптор Н. С. Журавлев) и на «Аллее выдающихся деятелей» (1987 год).

Но, оказывается, памятник Дмитрию Фурманову должен был появиться еще в октябрьские дни 1936 года. Правительственное решение об этом было принято в мае 1936 года. Вскоре начались подготовительные работы по изготовлению этого памятника. Над ним в мастерских Алма-Аты трудились скульпторы Риттих и Пономарев. Но, насколько мне известно, этот памятник так и не воплотили.


***

Было бы интересно показать изображения моделей или эскизов тех памятников, о которых рассказано в этом очерке. На сегодняшний день найдены изображения только двух работ. Но поиск не закончен. По мере обнаружения будут добавлены и другие фотографии.



27.10.2013 г. © Алоис Назаров. Перепечатка запрещена. При написании использовались материалы газет «Социалистическая Алма-Ата» и «Архитектурная газета»

Количество просмотров страницы: 3681


Мы в социальных сетях