Мы в социальных сетях

Главная Об Алматы Интересное событие Об Индии Разные статьи


Алматы весной




»Карта Алматы


Новое: Сколько фонтанов в Алматы?
(10.08.2017)
Сколько лет истории фонтанов Алматы?
(10.08.2017)
Как снимают «Балуана Шолака»
(01.07.2017)

© Алоис Назаров. Опубликовано в газете «Вечерний Алматы» (25 февраля 2010 года). Перепечатка запрещена.


«Город Верный стоит в яме, весь наполнен кабаками»
(из старой верненской частушки)

Алматы (бывший Верный) на карте
Свои заведения трактирного промысла были и в дореволюционном Верном. В 1906 году Городская дума приняла решение, что городу можно иметь: ренсковых погребов распивочного типа – не более 10; ренсковых погребов с торговлей на вынос – в неограниченном количестве; заведений трактирного промысла – в неограниченном количестве. Словосочетание «ренский погреб» уже позабылось, поэтому нуждается в пояснении. Так в старину называли виноторговые точки. Слово «ренский» – искаженное от немецкого «рейнский» и является синонимом к «рейнвейн», то есть «рейнское вино».

Были и ограничения на место расположения таких заведений. Их нельзя было открывать на рынках и торговых рядах, на улицах, прилегающих к торговым рядам. Кроме того, воспрещалась торговля крепкими напитками на всем протяжении проспекта генерала Колпаковского (нынешний проспект Достык) – из уважения к памяти почетного гражданина Верного Герасима Алексеевича Колпаковского.

С трактирных заведений взимался акциз. В 1908 г. он составлял: с трактиров – 225 рублей, с буфетов при клубах – 199 рублей, с буфетов на выставках – 25 рублей, с пивных лавок с подачей закусок – 100 рублей, с гостиниц, постоялых дворов и заезжих домов – 50 рублей, при домах, выходящих на базарным площадям, или в кварталах, прилегающим к ним, – 50 рублей, со съестных лавочек вообще в городе и на базарных площадях – 10 рублей.

Содержателями питейных домов в Верном были представители разных сословий – купцы, мещане, крестьяне, дворяне. Причем под питейное заведение зачастую использовали обычный жилой дом. В местном архиве хранятся тексты прошений на открытие таких питейных домов: например, на Казарменной улице в доме Сидоренко, на углу Татарской и Узбекской улиц в доме Чернышева, на Сельской улице в доме Богданова, на углу Лепсинской и Илийской улиц в доме Седельниковой. При этом не всегда прошение подписывалось владельцем дома. Скорее всего, под питейные заведения дома сдавались в аренду. Содержателем многих питейных домов в Верном был один из известных производителей крепких напитков купец Н. Я. Пугасов. В этих заведениях делами управляли его приказчики. Среди верненцев, занимавшихся трактирным промыслом, были и сыны Кавказа, например, грузины: Александр Кикошвили содержал буфет при Коммерческом собрании, а Платон Мгалоблишвили – при Общественном собрании. Кстати, оба были потомственными дворянами.

Нельзя сказать, что большинство верненцев только и мечтало о том, чтобы рядом с их домами появлялись питейные заведения. Случалось, что такое соседство бралось «в штыки». Так, весной 1909 года завязалась тяжба между жителем улицы Гоголевской отставным солдатом Бабушкиным и его соседями. Бабушкин захотел организовать в своем доме на этой улице кабак. (Реальным владельцем кабака должен был стать купец Н. Я. Пугасов.) Возмущенные соседи направили в Городскую управу письмо с просьбой не допустить открытия этого питейного заведения. Примечателен выдвигаемый аргумент:

«По случаю юбилея Гоголя, во многих городах Российской Империи были устроены торжества, а в некоторых городах были даже воздвигнуты памятники в честь юбиляра. Наш город не отстал от других и также устраивал скромные торжества, а в данное время нашелся даже предприниматель, решивший устроить своеобразный памятник в виде открытия кабака по Гоголевской улице в доме Бабушкина. Мы нижеподписавшиеся, ближайшие соседи Бабушкина, протестуем против такого памятника…»

Под этим заявлением около 50 подписей лиц православной и мусульманской веры (подписи сделаны как кириллицей, так и арабицей).

Возмущенные соседи – это жители не только улицы Гоголевской, но и примыкающей Солдатской (ныне не существует, проходила между нынешними улицами Сейфуллина и Наурызбай батыра). Очевидно, как количество подписантов, так и сам довод – неуважение к памяти великого русского писателя Н. В. Гоголя – возымели действие, и Городская управа в том же месяце осмотрела дом Бабушкина на предмет соответствия требованиям Устава о питейных заведениях. Дом отвечал всем правилам. В чью пользу – Бабушкина (а в его лице и Пугасова) или его соседей – разрешился конфликт, сказать не могу, так как папка с архивными документами заканчивается как раз актом о результате осмотра дома Бабушкина.

Невольно возникает аналогия с днем сегодняшним. В 2009-м, в год 200-летнего юбилея Н.В. Гоголя, некоторые алматинцы решили отметить это событие открытием на улице имени великого украинского и русского писателя ночного клуба «Гоголь». Событие это было встречено общественностью города, кажется, с полным равнодушием, как будто это в порядке вещей.

Еще один любопытный штрих, показывающий нравы тех времен. В местной газете «Семиреченские областные ведомости» совершенно отсутствует реклама питейных домов. Очевидно, рекламировать их было не принято по моральным соображениям.

Как и любые предприимчивые люди, владельцы питейных заведений в Верном пытались сделать пребывание клиентов более интересным и поэтому стремились предложить им какие-то развлечения. Например, переселенец из Тобольской губернии крестьянин Д. Германов просил в феврале 1909 г. разрешения у Городской управы поставить в питейных домах по Лепсинской и Илийской улицам «билиярд и бикс» (бикс – вид игры в бильярд). Мало того, что просьба не была выполнена, но было принято решение о закрытии самих питейных домов как несоответствующих Уставу о заведениях трактирного промысла. Оказывается, согласно этому Уставу, в заведениях, предназначенных исключительно для продажи крепких напитков, воспрещалось иметь музыку, увеселительные игры и т. п. Кстати, владельцем указанных домов был уже упомянутый не раз преуспевающий купец Н. Я. Пугасов, а Д. Германов являлся всего лишь его приказчиком.

Интересные сведения о питейных заведениях дореволюционного Верного можно найти в рукописных воспоминаниях А. И. Иконникова (опубликованы в газете «Социалистическая Алма-Ата» 28 декабря 1936 г.). Любопытно, что он их в своих записках называет пренебрежительно «кабаки».

«Кабаков в городе было много, что ни улица, то кабак, а на некоторых, особенно прибазарных, по два-три и даже четыре», – писал Иконников. По его воспоминаниям, к числу самых излюбленнейших питейных заведений верненской голытьбы (ее тогда называли «босяками») был кабак отставного солдата Кутлина (там, где сейчас улица Кунаева пересекает улицу Гоголя). «Я помню, как с раннего утра до глубокой ночи шумело у Кутлина водочное разливанное море, раздавался гул пьяных голосов, вспыхивали скандалы и драки». Вторым «по значению» был кабак цыгана Вишневского (около Сенного базара, ныне район чуть южнее пересечения проспектов Абылай хана и Райымбека). «Вишневский успешно конкурировал с Кутлиным, и главной причиной этого было, пожалуй, то, что его заведение стояло неподалеку от другого родственного заведения – публичного дома Вайсмана».

Завсегдатаями этих кабаков были спившиеся мелкие чиновники, разжалованные за уголовщину офицеры, профессиональные бродяги. У верненских «босяков» были свои неписанные законы, «свои» кабаки, откуда беспощадно изгонялись «чужие».

В годы русско-японской войны 1905 г. в России появилась новая мода: трактиры начали называться ресторанами. В Верном это выразилось в переименовании трактира «Ташкент» в ресторан с громким название «Париж» (владел им Коношенко) – единственный ресторан дореволюционной поры.

В годы Первой мировой войны трудные времена наступили для всех, но особенно для тех, чей бизнес был связан с продажей крепких напитков, так как в Верном, как и во всей России, с августа 1914 г. введен сухой закон: производство и продажа спиртного запретили. Нарушение запрета строго наказывалось. Купец Николай Пугасов, к примеру, был выселен из города за нарушение сухого закона. Затем была Октябрьская революция, Гражданская война. В 1922 г. сухой закон был отменен. Но это уже другая история – советская.



© Алоис Назаров. Опубликовано в газете «Вечерний Алматы» (25 февраля 2010 года). Перепечатка запрещена. При написании использованы документы ЦГА РК, публикации газеты «Социалистическая Алма-Ата», очерки В. Н. Проскурина.


PS. В декабре 2009 года я написал письмо известным специалистам по ономастике (наука об именах собственных).

Мой вопрос: В Москве есть рестораны «Пушкинъ», «Тургеневъ», в Питере - «Чеховъ». В Алма-Ате совсем недавно появился ночной клуб «Гоголь» (на улице Гоголя, у дороги - несколько табличек с подсветкой, имеющих профиль писателя). Что Вы думаете о наименовании заведений такого рода фамилиями известных деятелей культуры?

Вскоре пришли ответы.

Доктор филологических наук, профессор Суперанская, Александра Васильевна (Москва):

Это международная практика. Моцарт более ста лет используется для рекламы шоколадных конфет, вместе с портретом, в Австрии. Первое время, когда я об этом узнала, мне было очень жалко Моцарта, но со временем привыкла. Ъ на конце используется для придания товарному знаку солидности и надёжности.

Доктор филологических наук, профессор Супрун, Василий Иванович (Волгоград):

Думаю, что это мировая тенденция и против неё плевать – себе дороже. Есть какое-то ощущение неуважения к классикам, когда в ночном клубе «Гоголь» девицы пляшут у шеста или правильные пацаны надираются до положения риз, но в стильном ресторане с именем классика, где на стенах иллюстрации к произведениям, на сцене – романсы на стихи поэта, чинные официанты подают блюда, упоминавшиеся в произведениях писателя, я бы и сам посидел.

В декабре 2009 года у меня появилась возможность узнать по интересующему вопросу также мнение общественного деятеля, культуролога Мурата Ауэзова (запись от 21 декабря 2009 года):

Знаете, Гоголь как-то сам напросился. ...Гоголь-моголь... Я ничего против этого не имею, потому что пища – материальная. Она по-настоящему вкусна, когда она одухотворена. И вообще, пища это нечто не меньшее, чем роман. Скажем, национальная французская кухня ни чуть не меньше, чем Рабле. Я думаю, ни один нормально мыслящий бизнесмен, который вкладывает деньги в ресторанный бизнес, не назовет именем Достоевского. Писатели настоящие, большие писатели, великие деятели культуры не уязвимы.

Количество просмотров страницы: 2448


Мы в социальных сетях